Было страшно. Больно, голодно и страшно. И тогда ей будто снился все тот же голос... "Все это происходит не с тобой, Марина, не принимай близко к сердцу, что бы не происходило. Иначе не выживешь! Слышишь! Живи!" И она жила.
Сколько себя помнит - работала. Выбивала салфетки, работала на кухне.... В семь лет ее перевели в пимокатный цех. Всех маленьких бунтарей переводили в пимокатный цех. За попытки к побегу. За одну попытку... У Марины их было восемь.
Когда дети начинали чахнуть от тяжкого и вредного труда они пропадали из барака. Их уводили. Их увозили. Они не возвращались. И тут уже было неважно, на каком ярусе они спали. Марину всегда мучил вопрос - куда увозят детей? Куда однажды увезут ее?

Она проследила, что их загоняют в "полуторку"...Ночью она спустилась по простыне вниз, добежала до машины и залезла в ящик "полуторки". Ехали недолго. Машина остановилась в поле. Два пьяных конвоира выгрузили сонных и изнуренных детей и выстроили на краю ямы. Дети даже не понимали, что происходит и просто стояли, съежившись от ночной прохлады. Худенькие голенькие тельца... Один конвоир зашел сзади шеренги. Другой встал перед ней. Тот, что сзади, запрокинул голову ребенка. Тот, что спереди, перерезал горло саперной лопаткой. Осевшее тельце скинул в яму.

Детей было восемь. Нет. Теперь уже семь. Они не пытались бежать. Они не кричали. Ни одного звука... Они тихо падали в яму, как осенняя листва... Шесть... Пять... Четыре....

Марина бросилась бежать! Она бежала так быстро! Так быстро, как она не бегала никогда! Она бежала в барак! Он был теперь таким родным и добрым для нее! Он был полон ЖИВЫХ детей! Живых...
С той ночи она стала бояться спать, а когда все-таки засыпала, писалась в кровать. За это ее били. Но она не плакала. Она не плакала. Никогда. Она не имеет на это право. Она - дочь врагов народа.

Мария (Марина) Константиновна Булых освободилась из "детского дома", что был когда-то в хуторе Лебяжий в 15 лет.
Сейчас ей 67. Всегда на бодряке. Работает и ведет бурную общественную деятельность. Шебутная громкоголосая матершинница...:) Она не верит ни в Бога ни в черта ни в пенсионный фонд - видала она их! Она не боится ни шпаны, ни наркоманов, ни авторитетных работников администрации - гоняет всех! Не просит жалости к себе - терпит.
Все чаще болеет, но всегда шутит, мол, ты чего, Елена Леонидовна, не пойду я на больничный! Меня же палкой не убьешь!....
Не верит. Не боится. Не просит. Теперь я знаю почему. Теперь знаю.